— Паштет, ты меня умиляешь, — сказала она. — Сам подумай, а пока думаешь — доедай, что осталось и пойдем-ка, все-таки попаримся…
Паша, молча, отодвинул от себя тарелку с остатками салатов, допил морс из своего стакана и поднялся из-за стола. Вслед за ним встала и Анька, стараясь смотреть мимо блондинистой пары, так привлекшей её внимание.
Они успели дойти почти до выхода из столовой, когда их догнала легкая на ногу Надя.
— Ну, что ж это вы? — укоризненно спросила официантка. — Уходите втихомолку, а пиво?
— Какое пиво? — удивилась Анька.
— В баню-то вы пиво себе не выбрали, — пояснила официантка. — Смотрите…
На протянутом планшете-меню светился список из двенадцати сортов светлого и четырех темного пива. Напитки были расположены исключительно в алфавитном порядке, но с подробнейшей, рекламной расшифровкой качеств и достоинств каждого, стоило только ткнуть пальцем в его наименование.
Анька тяжело вздохнула. Как тут выбрать и не промахнуться, если даже на слух ей знакомо только "Жигулевское"? да и то — это слово у девушки никак с пивом не ассоциировалось.
Надя, по-своему поняв вздох клиентки, чуть виновато сказала:
— Конечно, маловато, но тут у нас…
— … не там у вас, — продолжил Паша и наугад потыкал в названия: — Пусть будет вот это, это и это, по пол-литра каждого… и еще вот эти два, тоже пол-литра.
— Не обопьемся? — спросила его Анька. — Мы же туда только попариться идем, а не всю ночь сидеть…
— А на пробу… — начал было Паша, но тут же прикусил оказавшийся длинноватым собственный язык.
— Я всё поняла, — успокоила их Надя, тыкая карандашом в свой блокнотик. — Все готово, пиво уже там, в холодильнике…
Паша и Анька переглянулись, стараясь скрыть свое недоумение от официантки.
— Спасибо, — только и сумел ответить Паша, легонько подталкивая Аньку к выходу.
Уже в коридоре девушка язвительно бросила через плечо:
— Ну и рожа у тебя была, Паштет, как после команды "Всем на пол! Руки за голову!"
— Это ты себя в тот момент в зеркале не видела, — мстительно отозвался Паша.
Всё в том же маленьком, домашнем холле гостиницы всё та же кустодиевская администраторша перенацелила своих нежданных постояльцев в подвал. Там, из уютного, обставленного исключительно деревом, предбанника и соседней раздевалки, предназначенной для крупногабаритных вещей и тяжелой верхней одежды, открывался упоительный путь сразу в три стороны света: в финскую сухую парилку, в русскую, с подготовленными, размоченными вениками и мокрым паром, и турецкую.
И неведомое пиво в стеклянных зеленоватых бутылках уже стояло в небольшом холодильничке, в углу предбанника. Вот только так же, как в номере, не горел экран то ли телевизора, то ли иного какого устройства, вмонтированного в обшитую деревянными панелями стенку. И ничего, похожего на пульт ни Паша, ни Анька не смогли обнаружить, зато нашли небольшой, встроенный в стену, сервантик с самой разнообразной посудой.
И тут желание просто отдохнуть, попариться, попить пива, да еще и заняться любовью превозмогло и любопытство, и некую встревоженность встречи со странной блондинистой парой в столовой. После сухой и горячей пустыни влажная, обжигающая русская парная оказалась лучшим лекарством для души и для тела. И еще — холодное пиво… и жесткая, но такая, как оказалось, удобная скамейка возле высокого, полированного стола. И сам стол… и стулья вокруг него…
— А если я в номер так и пойду? — спросила замученного, но довольного Пашу, распластавшегося, размякшего и расплывшегося на стуле Анька, накинув на плечи маленькое полотенце, концы которого едва прикрывали её грудь.
— Я думаю, здесь этому никто не удивится, — сказал Паша, — но вот кто за тобой твои вещи понесет?
— А ты у меня на что? — притворно удивилась девушка.
— Как-то я на мальчика-пажа не очень-то похож, — хмыкнул Паша.
И в самом деле, он больше был похож на недавно вышедшего в тираж борца-тяжеловеса, с еще не успевшими заплыть жиром мускулами, но уже явно не годного к соревнованиям высшего уровня. Впрочем, кое кому из таковых борцов Паша еще вполне мог дать фору в схватке вне ковра.
— Вот так всегда, — пожалела себя Анька. — Никто бедной девушке помочь не хочет…
— Да я уж тебе помогал-помогал, аж сам устал, — удовлетворенно засмеялся Паша. — Ну, что — одеваемся и наверх?
А возле администраторской стойки на первом этаже их поджидала вездесущая, как оказалось, официантка Надя. С маленьким подносиком, содержимое которого было укрыто белоснежной салфеткой.
— Стой-стой, — попросила она, когда Паша и Анька готовы были поравняться со стойкой. — Это же вам…
Салфетка была залихватски сорвана умелой рукой, и открылся натюрморт из двух запотевших стаканов с водкой и парочки бутербродов с черной икрой.
— После бани… — успела сказать Надя.
А Анька, первоначально собиравшаяся от неожиданности и восхищения длинно и матерно выругаться, первой схватила стакан и залпом выпила пронзительно холодную жидкость, взорвавшуюся в желудке теплым, добрым огнем. Паша, помотав головой, как лошадка, в знак благодарности, свою порцию выпил не спеша, почти смакуя напиток. И, следом за Анькой, зажевал водку свежайшим бутербродом.
Им обоим показалось, что любые слова благодарности будут в такой ситуации какими-то лишними, казенными, поэтому Паша просто еще разок кивнул, а Анька неожиданно чмокнула официантку в щечку и получила ответный легкий поцелуйчик. Пока девушки миловались, Паша обратился к сидящей за барьерчиком и наблюдающей за этой сценкой администраторше:
— А нет ли у вас газеток каких или журналов? Так хочется почитать чего-нибудь перед сном…
— Ой, а у нас-то бумажное всё старое, — всполошилась та. — Месячной давности, а то и более. А у вас… ох, это ж я виновата. У вас же карточек нет, вот и сидите в номере слепые и глухие!!! Пойдемте, пойдемте, я вам "вовку" своей включу…
Девушки уже закончили ритуальные поцелуйчики благодарности и ответной признательности за благодарность, и администраторша первой, этаким поводырем, провела Пашу и Аньку на второй этаж, своим ключом открыла их номер, быстро подошла к экрану, черным пятном выделявшемуся на стене, как-то загадочно, будто колдунья, провела руками под ним… что-то щелкнуло и из образовавшейся небольшой щели выскочила маленькая полочка с вполне типичной клавиатурой и — маленьким пультиком, уютно устроившимся у нее под бочком. Администраторша извлекла из-под полы своей блузки коробочку-"элку", уже знакомую Паше и Аньке после посещения столовой, приложила краешком к клавиатуре, чем-то щелкнула, и — экран ожил, продемонстрировав разлетающуюся из центра концентрическими кольцами радугу. Негромко блюкнул непонятный звук, и довольная "портьерша" повернулась к слегка обалдевшим гостям, застывшим еще при входе. Впрочем, шок и легкая заторможенность у Аньки и Паши прошли быстро, они уже начали привыкать к рукотворным чудесам нового мира.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
